Название: "Инквизитор"
Автор: Veleena
Бета: Пока Ворд, моя собственная грамотность и Rapunzel. (ведь я прав, да Хел?)) Может, найдется добросердечная терпеливая бета, которая будет детально все перечитывать перед "выпуском")
e-mail: myzantrop2@ya.ru
Категории: Приключения, агнст, драма (мб), ну и... не знаю, можно ли такое назвать романтикой)
Рейтинг: PG-13 - R (Определиться точно смогу, лишь дописав до определенного места… Получится у меня там вытянуть R  или нет))
Персонажи: Медузия Горгонова, Сарданапал Черноморов, новый мужской персонаж (НМП) - епископ Алектус... Ну и там прочие упоминающиеся служители церкви, конечно, Клепыч (куда мы без него!) и другие герои.
Саммари: Дело происходит в позднем Средневековье. Доцент Горгонова, на тот момент уже почти тысячу лет находящаяся в Тибидохсе практически безвылазно, решает немного развеяться, отвлечься от скучной школьной жизни. Сарданапал, все ещё опекающий её, предупреждает её об Инквизиции, лютующей в лопухоидном мире. Однако Медузия - женщина весьма своенравная и самоуверенная - с шапкозакидательскими настроениями, невзирая на предупреждения, покидает Тибидохс. И, естественно, тут  же находит себе "развлечения"... Ничем хорошим закончиться это, разумеется, не может...
Размер: миди
Предупреждение: Возможная смерть героя, постельные и не очень сцены... пожалуй, пытки тоже будут. Инквизицию описываю, как никак))) Ну и универсальные отмазы - ООС, АУ.
От автора: Всем любительницам «Глебзика» и «Валеночка» просьба развернуться и выйти из этой темы. Нет-нет, можете не оборачиваться! Ни слова о Гро и её мужиках здесь не будет.
Прошу не придираться очень строго к описаниям того времени и характерам персонажей. Я так вижу. И Средневековье пытаюсь изобразить максимально правдоподобно, но с моими отступлениями.  Уж больно хочется.))) В конце концов, я пишу не диссертацию по истории, а всего лишь фанфик)
Заранее прошу прощения за медленное написание прод - мой мозг сейчас занят несколько отвлеченными от фанфикшена темами, так что не обессудьте.

Статус: В работе

-И что мне Инквизиция? Я ведьма или нет, в конце концов? - женщина возмущенно сдвинула брови. Её волосы, в свете свечей отливавшие медью, тихо, но вполне слышимо зашипели,. Сидящий напротив неё за широким столом академик, обреченно вздохнул.
-Похоже, мне тебя не переубедить… Меди, пойми, я бы не стал тебя отговаривать, если бы все было так просто… Не все инквизиторы - лопухоиды. Некоторые - из магов, по каким-то причинам ополчившиеся против своих же… - печально сообщил Сарданапал.- И вот от них-то можно ожидать чего угодно - ведь с уходом в лопухоидный мир магию они не теряют. Об этом я-то и беспокоюсь. Одни магией не пользуются, считая свой дар наказанием, другие же, напротив, используют магию свободно, почитая себя святыми…
Медузия отмахнулась от него, словно от надоедливого комара. 
- Какой бы не был инквизитор… - она недовольно фыркнула.
- Шапками закидаешь? – академика уже начинала раздражать такая самонадеянность. Он схватил какую-то бумажку, лежавшую на заваленном всякой всячиной столе, и нервно начал её мять. Такое поведение ему, человеку невозмутимому, обычно свойственно не было – обеспокоенно-раздраженным его видела разве что сама Горгонова, да и только, но Медузия – женщина на редкость непредсказуемая и своенравная - нередко провоцировала его на несвойственные ему действия. Беседа длилась уже полчаса, но вразумить упрямившуюся  не удавалось. – Я думаю вовсе не о том, как бы подольше задержать тебя в замке под присмотром! Я, знаешь, не Бессмертник, который тебя точно никуда бы не отпустил из опасения потерять столь дорогую вещь – я просто не хочу, чтобы с тобой случилось что-то… непоправимое… - Черноморов был близок к отчаянию. Голову он опустил, уставившись взглядом в стол.
Медузия ядовито усмехнулась. – О да… Какая забота! Мне иногда кажется, что ты и Бессмертник мало чем друг от друга отличаетесь – оба, черт знает с чего, решили, что меня нужно обязательно обложить соломой и убрать в корзинку для дальнейшего хранения – причем каждый обосновывает это по-разному, оба, не спрашивая меня, выясняете, кому же я должна достаться… Это ещё одна причина моего желания отсюда уехать хоть ненадолго - может, вы хоть в мое отсутствие «подумаете о своем поведении»… О том, как мне надоело находиться в одном и том же замке столько лет, я уже говорила. Ну да ты и сам прекрасно понимаешь… – Меди тряхнула собранными в высокий хвост волосами. Пряди разметались по спине и плечам, продолжая шипеть.
- Но ты же совершенно не хочешь меня дослушать! - академик с несвойственной ему прытью поднялся из кресла, оперевшись руками о столешницу дубового стола и таким образом возвысясь над Медузией в целях придать себе внушительности. Под свободной алой мантией "подпрыгнул" живот -  постоянная кабинетная работа давала о себе знать.
- Не все церковные служители ... - начал он.
- Являются такими святошами, как их пытаются показать. Знаю, давно уже знаю, - нетерпеливо перебила его Медузия. Ей явно хотелось побыстрее закончить скучный, по её мнению, разговор.
- Ты абсолютно права, но! Ещё и...
В дверь кабинета внезапно постучали, послышалось рычание сфинкса и короткое ругательство посетителя, затем дверь распахнулась, и в кабинет шаркающей походочкой вошел Поклеп, держа в руках объемистую стопку бумаг. Медузия порывисто вскочила, кивнула академику в знак окончания разговора, пробурчала приветствие Поклепу и стремительно вылетела из кабинета, едва не прищемив дверью подол мантии. Поклеп удивленно проводил её взглядом, потом повернулся к академику:
-Что это с ней?
Академик мрачно поднял глаза на него. Измятая бумажка в его руках превратилась в пепел.
-Да так…  Развеяться хочет.
-И что? Вроде бы у неё нет никаких проблем там, по школе, - Поклеп пошевелил пальцами в воздухе, показывая, где именно «по школе» у Горгоновой нет проблем -  можно бы и отпустить… - он пожал плечами.
-Да это не проблема - отпустить.… Да вот только она явно собирается поискать приключений… И не исключено, что и просто в целях пощекотать нервы - ибо от школьной рутины она очень сильно устала, а значит, нужно выбрать самое опасное действо, которое только можно начать, для большей остроты ощущений – она захочет поиграть с Инквизицией в салочки. А ничем хорошим это кончиться не может. Либо, если повезет ей, лопухоиды лишатся оплота Церкви, либо, в противном случае, мы будем искать нового преподавателя нежитеведения… - Сарданапал вздохнул.
-Ну, я бы ещё поспорил, какое из этих событий вероятнее! – ухмыльнулся завуч.
-Я бы на твоем месте не был столь жизнерадостно настроен. Имя епископа Алектуса тебе знакомо?
Поклеп неопределенно пошевелил бровями, положив стопку бумаг на стол Сарданапала.
- Вот и Медузия о нем тоже ничего не знает. И слушать не хочет, к сожалению. А зря, ой как зря…

Медузия быстро спускалась по винтовой лестнице. Мягкие складки дорогой изумрудно-зеленой мантии хлопали по ногам, обтянутым серыми брюками – в юбке за нежитью и от неё же не побегаешь.  На специальность Медузии также косвенно указывали серебряные накладки на локтях и воротнике кафтана и на носках низких мягких сапог, а также заклепки из того же материала на перчатках, по ребру ладони – нежить не переносила серебро, а при нападениях норовила вцепиться в горло или руки - с целью лишить возможности обороняться, ну а ногами просто удобно пинаться, защищаясь от особо наглых хмырей. Кольцо эльфийской работы с выложенным мелкими чистыми изумрудами узором в виде трилистника - символа таланта и мужества - висело на цепочке под рубашкой. Ветер, свистящий сквозь стрельчатые арки открытой галереи, будто надеялся развязать ленту, которой были стянуты волосы женщины и окончательно превратить в воронье гнездо и без того несколько растрепанный хвост. Мысли Горгоновой и без его помощи пребывали в спутанном состоянии.
Слова Сарданапала нередко заставляли Медузию задумываться о его поразительном сходстве с курицей-несушкой, которая хлопочет вокруг своих птенчиков. Такая забота и привязанность ей льстили и, несомненно, радовали женщину, однако душеспасительные беседы Медузия не любила ещё со времени своего обучения в Тибидохсе. Она, конечно, понимала возможную опасность своего предприятия, Инквизиции, но природное упрямство, желание следовать исключительно своей воле, и, что греха таить, самонадеянность, принимаемая Медузией за веру в себя, заставляли её сопротивляться, в общем-то, здравому смыслу. Собственно, она и не собиралась специально искать опасности, да ведь спрашивать её мнения не будут, если они(неприятности) появятся…

Осенние листья в очередной раз нанесло холодным порывом ветра в кучу мокрого белья. Женщина чертыхнулась под нос, перекрестилась, и мокрыми, красными от холодной речной воды руками принялась обирать сор с выстиранных рубах. Тут же, как на грех, подоткнутый подол серой верхней юбки выскользнул из-за пояса и оказался в воде. Крестьянка спешно вышла на берег, но поздно - юбка по колено была мокрой. Женщина смиренно опустила очи долу, потому что знала, что все неудачи - это заслуженная кара Всевышнего за ее прегрешения. Она прошептала молитву и снова подоткнула мокрый подол, собираясь вернуться к работе, однако её внимание привлек всадник на вороной лошади, несущийся во весь опор по пыльному тракту, пролегавшему по берегу реки, где и полоскались ныне покойно лежащие на берегу рубашки. Широкий зеленый плащ парусом вздымался за спиной наездника. Было заметно, что не из простых крестьян всадник, и не из странствующих наемников: на лошади - дорогая упряжь с серебряными маленькими бубенчиками, недешевое новое седло. Сама лошадь тоже была не из простых деревенских лошаденок – высокая, в меру плотная, изящная, с красиво изогнутой шеей, гордо посаженной головой и стройными ногами. Наездник остановился возле крестьянки. Откашлявшись от дорожной пыли, он обратился к прачке:
-Здравы будьте, почтенная! Далеко ли до Росвайна? – голос женский, но не звонкий, а низкий какой-то, странный, со змеиными холодными нотками.
- И вы благословенны будьте! Не так уж чтобы, мили две, – женщина спешно оправила юбку и поклонилась. – Вы, госпожа, на турнир поглядеть собрались? Говорят, туда откуда только рыцари не съехались…
Всадница еле слышно хмыкнула и откинула с головы капюшон, тряхнув головой. Волосы, у лба перехваченные тонким серебряным обручем, рассыпались по плечам и засияли в свете вечернего красного солнца расплавленной медью.
-Благодарю. Думаю, меня к турниру не допустят… А просто смотреть я не люблю….
-Ну, - крестьянка настороженно улыбнулась, - турнир славный должен быть. Даже епископ из Турндорфа специально приехал, святить участников будут…
Медузия фыркнула.
-Епископ? Попутно с планами на сожжение ведьм, небось? Святить... Знаем таких, святош...
Крестьянка испуганно перекрестилась:
-Что вы говорите такое?! Их даже упоминать опасно - учуют и сглазют, коли что скажешь что… Но искать их будут, да. Нельзя же, чтобы на турнире что случилось… Вчерась вон ходили, проверяли церковники…
-Да ладно! - женщина на лошади беспечно махнула затянутой в тонкую замшевую перчатку рукой. – Что они сделать могут? Сжечь? Так ведь, по словам Церкви, ведьмы с Дьяволом  в друзьях, а у него в аду что? – огонь… Что им страшного-то в этом?...
Её собеседница вытаращила глаза - такую ересь ей слышать не приходилось. Никак, сама эта рыжая - ведьма!
-Благодарю за помощь! – Медузия, не обращая внимания на замешательство крестьянки,  сжала коленями бока задумавшейся было кобылы, возвращая её в «боевую готовность» и повелительно чмокнула губами. Лошадь фыркнула, под стать хозяйке,  и пошла рысью. Все ещё задумчивая, прачка выпрямилась и, приложив ладонь ребром ко лбу, посмотрела вслед всаднице. Через минуту наездница скрылась в близком леске.

Город, располагавшийся за лесом, радовал неслыханным доселе гостеприимством ярмарок, зато поражал зловонием помоев, регулярно выливавшихся на головы неудачливым прохожим, и невиданным количеством народа на улицах. Близость турнира вызвала наплыв зрителей, а значит, и торговцев -  так что городская площадь оказалась густо заставленной всевозможными лавками.  Ровные торговые ряды, которые являлись предметом гордости города, смешались и превратились в беспорядочный рой сновавших в поисках покупателей торговцев, бойких «калек», заунывно просящих милостыню, и шныряющих между важных купцов воров. Лошади фыркали в стойлах переполненных гостиниц и у коновязей таверн, прядая ушами в надежде отогнать надоедливых ленивых мух, засыпающих на лету - середина осени давала о себе знать.  В тавернах было не продохнуть от густого тяжелого чада, исходящего из печей, и вони от посетителей – да и не протолкнуться, в общем-то, тоже, ибо этих посетителей было великое множество.
Медузия спешилась, пристально оглядывая прохожих – мало ли что, желающих разжиться чужим добром вокруг было немало, а женщин на улице, тем более так явно показывающих свой достаток и не имеющих сопровождения, намного меньше. Магию применять было бы вопиющим головотяпством, тем более что сработать оповещающее заклинание могло просто от случайного прикосновения, которые в давке случались довольно часто, а расхлебывать последствия внезапно затрубившего рога в планы Медузии не входило. Этот город она собиралась миновать, не задерживаясь, однако судьба распорядилась иначе. Тем более что предстоящий турнир предполагал возможность немного развеяться и повеселиться… Медузия спешилась. Медузия, поразмыслив минуту, приблизилась к одной из менее забитых таверн – похоже, там могли посидеть без особого ущерба для кошелька только богатые люди. Из открытой двери пахнуло жарким духом печеного мяса и вина. Медузия оглянулась по сторонам в поисках конюшего. Поводья выхватил из рук выскочивший из-за её спины проворный мальчишка. Медузия подняла брови – совершено это было довольно-таки бесцеремонно.
- Госпожа, всего серебрушка! Овес и отдельное стойло для вашей лошади! – мальчишка быстро вытер нос засаленным рукавом и протянул руку за деньгами. Горгонова презрительно хмыкнула, сунула руку в висевший на поясе кошелек и кинула парнишке медяк.
-Но… - конюший недоуменно посмотрел на монетку в своей ладони. – Я же про сере…
- Вежливее быть надо. А значит - не вырывать из рук поводья. Может, я и не собиралась здесь останавливаться, -  наставительно произнесла она. – Да, и ещё! – бросила она вслед уже развернувшему лошадь к стойлам мальчишке. -  Будет плохо вычищена или овса не доложишь – заберу и это.
Женщина круто развернулась, подобрала полу плаща и вошла в таверну. Немногочисленные посетители, сидевшие отдельными компаниями и переговаривавшиеся между собой – явно какие-то купцы, судя по одежде и разложенным бумагам и деньгам - на вошедшую никакого внимания не обратили. Она спокойно прошла к одному из чисто выскобленных столов, и устало опустилась на стул. Ноги гудели от длинного перегона, в ушах звенело от гама, царившего вокруг. В Тибидохсе, несмотря на обилие боевых магов-наемников, обитавших на форпосте, и учеников, так шумно было разве что на обедах и ужинах в зале Двух Стихий. Медузия опустила голову на сцепленные в замок пальцы высоко поднятых рук и оглядела убранство таверны: стены, увешанные связками чеснока, как гирляндами, непонятно чьи рога над камином, аккуратные столы и лавки; два окна были забраны слюдой, вместо традиционного бычьего пузыря – показатель того, что у хозяина дела идут более чем хорошо, несмотря на немногочисленность посетителей; парочка довольно грубо намалеванных картин изображала что-то на вопиюще-нецерковную тему.